Алексей Гвасалия, врач

Я с Леной познакомился ближе после окончания института. Раньше это была просто подруга жены, время от времени виделись в компаниях или пересекались во время учебы. Но составить мнение о человеке по эпизодам встреч, конечно, было очень тяжело. Хотя уже тогда удивляла какая-то основательность, с которой Лена подходила к любому делу, – будь то учеба или вышивка, или знаменитое «Генеалогическое древо…», да и многое другое. Сам не всегда усидчивый – очень удивлялся ее терпению и стремлению сделать все как надо. Наверное, под этим и понимают проявление цельности личности человека.

Однако ближе познакомиться с Леной удалось позже, во время ее болезни. И здесь я уви-дел совершенно другого человека. Нет, все было также, но появились новые качества характера. Поражало то, с какой силой воли Лена справлялась с болезнью, удивляла ирония, с которой она к ней относилась. Работая в больнице, могу сказать, что не каждому дано, перенеся операцию, болезненные лечебные процедуры, сохранить способность радоваться жизни, каждому ее моменту. Вспомните ялтинские фотографии Лены. Ведь это впечатления человека, очарованного жизнью, влюбленного в жизнь. Человека по-доброму смотрящего на мир: людей, природу.

Вспоминаю письма, которые мы получали из Москвы, затем из Крыма. Письма с юмором от первой и до последней строчки. Письма, которые перечитываешь не один раз.

Удивительно, но Лена не замкнулась в себе, а наоборот открылась для окружающих. Старалась не отстать, не выпасть из сумасшедшего ритма жизни. Вспоминаю наши разговоры в те дни, когда мы приходили в гости. Беседы про все на свете с добрым, умным человеком. Минимум – про болезнь, максимум – про все остальное. Вспоминали школу, институт, одноклассников, одногруппников. Рассказывали Лене про работу, про то, что происходит в больницах. Она живо всем интересовалась, а вот комментарии были гораздо более мудрые и глубокие, чем давали мы. Иногда серьезные, иногда – не очень. Но в одном предложении умещалось все. Большего о событии или человеке сказать было нечего. Может быть, способность сразу видеть то, что не лежит на поверхности – то, что дано не каждому, или, по крайней мере, приходит с годами. Но Лене это было дано в полной мере и очень рано.

Еще один момент, о котором не могу не сказать. А именно то, что благодаря Лене я поверил в Бога. По настоящему, а не потому, что так положено. Мягко, тактично она давала ответы на все вопросы, которые у меня были. И могу сказать твердо, что веру дала мне именно Лена. Благодаря ей христианская религия превратилась для меня из чего-то дремучего, дореволюционного в доброе, современное, живое понятие.

Есть люди, которые проходят по жизни бесследно. Появились и исчезли. И как будто ничего не было. А есть люди, минутные встречи с которыми запоминаются навсегда. Лена остается тем человеком, который изменил меня. Тем человеком, который запомнится навсегда. Своим жизнелюбием, добротой, мудростью и приветливостью.

Ольга Смыслова, врач

…Мы вместе были в больнице. Приближался Сергиев день (День Преподобного Сергия Радонежского 18 июля по н. стилю). Лена предложила съездить в день праздника в Лавру. А так как добираться было удобно, электричка рядом, мы согласились. Отпросились у лечащего врача – у Лидии Васильевны Голициной. Врач наша – человек глубокой веры, дала нам разрешение на поездку. Когда мы туда прибыли, то увидели огромную очередь, стоящую к мощам Преподобного. Мое первое желание было уйти и не стоять, а приехать когда-нибудь в другой раз, когда будет поменьше народу. Лена же сразу встала в очередь, я уже не решилась сказать ей об отъезде. Вместе мы отстояли очередь, вместе приложились к мощам Преподобного Сергия Радонежского, вместе набрали святой воды из источника, себе и Лидии Васильевне – она до сих пор вспоминает эту нашу поездку и привезенную святую воду…Когда мы выходили из Лавры, там стояли старцы, и все люди подходили под благословение, мы тоже подошли. Мне показалось, что Лену благосло-вили лучше, чем меня. А на обратном пути Лена угощала нас воздушными палочками, обсыпан-ными сыром. У нее всегда было что-нибудь вкусненькое…

…Однажды Лена купила себе очки от солнца, очень они ей нравились, но достаточно быстро сломались. Она говорила: так мне и надо, нечего прилепляться к «земным вещам»…

…С Леной всегда было интересно. Она очень много читала и знала, и память у нее была очень хорошая. Она нас, девчонок в больничной палате, просвещала и в вопросах политических и религиозных, а про ее знания по истории и говорить нечего.

Я не переставала удивляться глубине ее познаний, ее решительности. Я чувствовала, что этот человек выше меня (мы обычно считаем, что все мы равны: кто-то в чем-то больше преуспевает, в чем-то меньше, но это не про Лену). Ее можно было спросить и она подскажет, какие книги прочесть, в какой храм пойти, где чьи мощи, где какие чудотворные иконы, и это при том, что она не была москвичкой, знала всех Патриархов…Она была большим патриотом своей Родины...

…Меня Леночка поддержала в очень трудный момент моей жизни. Будучи сама тяжело больной и нуждающейся в поддержке, она помогала мне своими открыточками, письмами, телефонными звонками. Спасибо ей огромное…Я верую, что Господь Бог принял ее в свои небесные обители, где она молится о всех нас. И мы тебя, Леночка, не забываем и поминаем в своих молитвах…

…Когда я с ней познакомилась, центром ее жизни, ее стержнем, который ее укреплял, ее смыслом был Иисус Христос. Иногда я думаю, кем бы была Лена после болезни – несомненно, она была бы в храме и потрудилась бы во славу Божию (писала бы какие-нибудь статьи или книги о христианстве, об истории церкви – у нее были большие способности), она была бы церковным человеком.

Но Господь судил иначе – он очистил ее на земле через страдания и чистую душу взял к се-бе, туда, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная...

Дарья Лаврова, врач, кандидат медицинских наук

Воспоминания о близком человеке – как пестрый клубок перепутанных нитей, его никогда не развяжешь последовательно, то одна нить под рукой, то другая… Так и воспоминания – все в едином клубке памяти, ты вспоминаешь то школу, где учились вместе, то философские де-баты на диване, то краски юга, где вместе отдыхали…

Воспоминания о школе – как яркая пестрая нить, где сплелись учеба и праздники, которые мы отмечали большой дружной компанией из класса и где всегда на правах первого заводилы была Лена.

Медицинский институт – красная нить, протянувшаяся через всю нашу судьбу. На первом курсе мы с Леной поехали на Поволжскую олимпиаду по биологии в Казань. Об этой поездке я вспоминаю чаще не как о совместном решении биологических задач, а то, как мы искали торт по всему городу (это был 1988 год), играли в жмурки и радовались жизни, тому, что мы молоды, счастливы и все у нас впереди. Лена удивительно легко училась в институте, знания давались ей не терпеливым заучиванием, а логическим их осмыслением.

Поэтому нам казалось совершенно естественно, что Лена окончила институт с отличием, что уже через 2 месяца после выпуска ее пригласили на кафедру патологической анатомии в качестве ассистента.

Это были не случайности, а закономерный итог серьезного и основательного подхода ко всему, чем бы Лена ни занималась.

А вот и еще одна нить из клубка воспоминаний – одна зеленая, потому что уводит меня в глубь густых парков Санкт-Петербурга, где мы вместе гуляли. Для меня навсегда, сколько бы раз я ни приезжала, он останется «Городом, который открыла для меня Лена Бондарева». Мы провели в Петербурге 2 недели летних каникул. Это была моя первая поездка в этот город, Лена же знала все. У нее было с собой расписание работы музеев (выписала заранее), расписание пригородных поездов (нужно не только доехать до Павловска, но и успеть вернуться), план города (нужно четко ориентироваться в новом месте). Кроме того, одним из ее увлечений была история России, которую она любила и с удивительным чувством о ней рассказывала. В результате, Петербург для меня из скучного набора музеев с картинами, старых зданий и каналов стал живым городом. Для меня ожили судьбы людей, которых мы видели на картинах, чьи вещи мы рассматривали в музеях, на аллеях чьих парков мы ходили.

И вот, наконец, самая серединка моего клубка. Для меня воспоминания о Лене – это не просто история о поездках на море и в Петербург, совместных походах в театр, учебе в школе и медицинском институте, хотя все это было в нашей жизни. Это воспоминания о Человеке, сделавшем меня другой, лучше, честнее, вдумчивей. Весь мой нынешний мир ценностей, представление о людях, отношение к жизни во многом сформированы под ее влиянием. Когда я анализирую свои поступки, произошедшее событие, я всегда думаю – а что бы сказала по этому поводу Лена? А как бы она к этому отнеслась? И понимаю, что даже сейчас, когда ее нет рядом с нами, Лена помогает мне жить.

Нина Бабина, Курская область

…Я все сохранила, что присылала мне Лена, ее письма, фотографии, открытки всегда со смыслом, в них столько души… Я часто все перечитываю и заряжаюсь положительной энергией, хотя и грущу...

…Мысленно я всегда с ней. Это не слова – это так… Теперь я жалею, что редко писала Лене, ей, может, не хватало тех трех строчек от ее друзей. Начинаешь понимать это, когда человек уходит и уходит навсегда. Правда, я поверить не могу… Я часто бываю в церкви и всегда ставлю свечку и подаю записку о упокоении…… Часто разговариваю с Леной просто так обо всем. Иногда ее прошу мне помочь.

…Она всегда много мне всего рассказывала, подсказывала… У нее была большая потребность в общении с природой, желание видеть все вокруг. Если мы гуляли по лесу, а это ежедневно 2-3 часа, то просто разговаривали с каждым деревом, травой и старались в лесу навести порядок, убирали старые ветки. Вот идем по лесу, и хочется, чтобы эта дорожка выглядела лучше, и начинаем ненужные ветки складывать, убирать с дороги. Иногда разводили костры и вспоминали свое детство, и сами были как дети… А потом возвращались, от нас пахло дымом, а нам единственное хотелось попить чайку горяченького. А чай всегда выбирала Елена. Она как-то старалась на любую дату подарить мне чай, знала, что я без него не могу. И выбирала всегда изысканный вкус...

…Еще запомнилось, как мы ходили в храм. Мы простояли на службе, наверное, часов семь, так положено было и у нас хватило сил. А возвращались налегке, наверное, Господь нам помогал...

У меня была просто потребность общаться с ней. Просто была и сейчас есть какая-то нить между нашими душами. Я на расстоянии чувствовала ее и сейчас чувствую ее присутствие и помощь…

…Когда узнала, что ее нет, то первым делом подумала, что мне теперь и не страшно умирать, ведь Лена там.

Эльмира Байбикова, врач

… Когда у меня бывают трудные моменты в жизни, я перечитываю письма Лены. …За последние 16 лет я не встречала человека, равного по интеллекту и уровню духовного развития Лене, и благодарна судьбе, что мне посчастливилось дружить с этим человеком. Лена всегда выделялась среди сверстников не только интеллектом, но и внутренней интеллигентностью. Поверьте, сейчас это – большая редкость.

Для меня Леночка так и осталась девочкой, может быть потому, что с ней связана моя юность. Хотя Лена выглядела всегда мудрее, старше нас, т. к. опережала нас в развитии.

Я встретилась с Леной в тяжелый период моей жизни (одновременно с поступлением в институт я потеряла свою маму). Трудно переоценить помощь, которую я получила от нее. Я всегда ощущала дружескую поддержку Лены и не чувствовала себя одинокой в чужом городе. Даже у родственников не было такого теплого и чуткого отношения ко мне….

Когда уходят близкие люди, их подсознательно идеализируют. Но Лена, я думаю, исключе-ние. Она была близка к гениальности и казалась человеком не нашего, а 19 века: настолько тонка была ее духовная организация, настолько Лена была честна и глубоко порядочна.

Как-то на зимних каникулах я приобрела журнал с большой публикацией о художнице Башкирцевой. Она уже тогда мне напоминала Лену. Зная интерес Лены к живописи, я подарила журнал ей. Но тогда я не могла предположить, насколько похожими окажутся их судьбы…